Коридор

[Владислав Мусин]

Услышав заветное "да живая я", принц даже воспрянул духом. Не смотря на страх девушки, тот её обнял.
- Я так долго тебя искал, я очень переживал, что злая королева могла тебе навредить.
Принц без спроса поцеловал девушку в губы, чтобы в следующую секунду, Влад едва не отпрыгнул от Киры, как кот от огурца, разве что не кричал.
Некромаг покрутился вокруг себя, осматривая свой наряд, то что это великолепие принадлежит ему он знал, но почему он так одет, он не помнил. Затем он посмотрел на Киру:
- Ммм, прости пожалуйста, - сложил руки ладонями друг к другу, - это было не в моей власти, я не целуюсь со всеми подряд... Я мог бы, как-то загладить данное недоразумение? Может тебе нужна помощь?

[Кира Волкова]

Маг резко подался вперед и заключил девушку в объятия. Добрые слова, забота в голосе… и поцелуй. Темная внутри захотела ударить юношу за столь наглое поведение, но тот сам неожиданно отскочил, растерянно осматриваясь. Судя по всему, действие кекса закончилось, и слова Влада это только подтвердили.
Вообще, присутствие некромага в здравом уме и трезвой памяти Кире нравилось гораздо больше, чем его же присутствие в невольной роли прекрасного Принца. Темный вел себя куда более спокойно и… понятно. Все-таки гораздо приятнее находится в обществе человека, логика и поступки которого тебе ясны хотя бы отчасти.
Белоснежку резкая смена личности напугала, как и неожиданные поступки мага. Сначала обнимает, потом отскакивает. Извиняется еще… Последнее действие уже-не-ее-принца, впрочем, немного успокоила. Что-то во взгляде юноши заставило понять, что это действительно недоразумение. Но и у него есть хорошая сторона. Белоснежка вспомнила — ее гномы живут в домике среди леса, а сознание Киры было нацелено на подвалы. Возможно, если спросить об этом, новый знакомый поможет…
— Все хорошо… Не могли бы вы… Скажите, вы не знаете, где в этом необыкновенном замке можно найти гнома? — девушка неуверенно взглянула в глаза колдуна, искренне надеясь на помощь.

[Владислав Мусин]

Мусин надеялся, что если у него задание поцеловать Белоснежку то и у неё такое же, но немного наоборот. Оказалось, что нет, он даже немного нахмурился. Искать гномов? Какие к черту гномы в русской школе магии. Если только домовые? Да, ну нет бред какой, он сам видел, что домовые превращаются в гномов только под действием чар кексов. Но делать нечего, искать надо чтобы снять этот бред.
- Я точно знаю, что там, откуда я пришел, их нет, - Мусин указал большим пальцем себе за спину на вход в подвалы, - думаю нам стоит посмотреть в других места, может в гостиной они, там сейчас скорее всего никого нет. Все ученики под действием кексов разбежались выполнять задания.

[Николай Храбров]

Полночь, говорят - колдовское время. Это настолько общеизвестный факт, настолько часто повторяемый хоть магами, хоть заплесневелыми лопухоидными эзотериками и деревенскими знахарками, которых вовсе оскорбительно упоминать в одном ряду с настоящими волшебниками, хоть непричастными совершенно к магии домохозяйками, что к нашему двадцать первому от рождения Иешуа веку он совсем начал терять смысл. Магам стоит задуматься, не стала ли полночь настолько же затёртой и немощной, как заклинание, многократно повторённое лопухоидом?
Феи, в прочем, живут несколько по другим законам. Активность циклов магии, которую ши приносят с собой из своих зеркальных палат, при расчёте требует скурпулёзности матёрого астрофизика, пусть инструменты тут и далеки от телескопов да калькуляторов, и скорее ближе к хрустальным шарам нью-эйдж шарлатанов и символьным таблицам герметиков, пусть и не так смешны в своей наивности, как эти человеческие изобретения.
А значит, в эту безлунную пасмурную ночь, ни в какую ни в полночь, Храбров не просто так появился на ступенях, ведущих в коридор ученического этажа, и не просто так в белой, будто бы слегка прозрачной, руке покоились песочные часы со светло-голубой пылью. Белая свободная одежда напоминала саван, даже лицо было сплошь белым, как маска, отчего казались гораздо больше блестящие серо-голубые глаза. Сухими мелового цвета губами он что-то бормотал под нос, поправляя лезущие в глаза пряди длинных волос, на фоне пепельной кожи отливающих золотом сильнее обычного. Чародей остановился, пройдя мимо нескольких комнат, и огляделся. Нужно было подходящее место.
Внимание привлекла широкая ниша между двумя окнами. В ней ничего не было, кроме нескольких трещин и всеми позабытых греческих амфор и несторид, которые ещё чудом не были разбиты в каком-нибудь конфликте чересчур активных студентов. Храбров несколько воровато огляделся. В такое время уже все спят, конечно, особенно после стольких лекций - а он убедился, что расписание сегодня было достаточно загруженным.
Так или иначе, его дело не займёт много времени.
Поставив часы, уже наполовину осыпавшиеся, на один из закрытых сосудов, сид извлёк из складок одежды что-то блестящее, удерживая предмет двумя пальцами, как щипцами. Когда он положил нечто на ладонь, оказалось, что это средних размеров паук, сделанный из золота и сверкающий изумрудными глазами. Любовно погладив изделие кончиками пальцев, Храбров стал выводить над ним символы, активируя заранее заложенные в артефакт чары. Повинуясь сложным манипуляциям, сначала паук с тихим щелчком разогнул одну лапку. Поставил её устойчивее. Затем другая с тем же щелчком сделала шаг по тонкой коже сида. Один за другим, члены металлического тельца вздрагивали и приводились в движение, делая позу паука менее несуразной и окоченевшей. Он повёл хелицерами и завращал глазами-камушками, будто оглядываясь. Пальцы Храброва оставили в воздухе сложное переплетение концентрических кругов и растягивающихся в дугу спиралей, отчего паук подпрыгнул. Неистово замахав передними лапками, он поднялся на задние и, разведя механические челюсти, издал тихий, пронзительный свист. Пронзительный не в том смысле, под которым мы обычно имеем в виду трудно переносимый для человеческого уха высокий регистр, а в самом прямом: едва уловимо, но со скрытой мощью этот звук рассёк воздушные потоки коридора, проник в поры древней каменной кладки, тревожно отозвался во снах учеников, а затем затих так же незаметно, как возник.
Подготовка закончена. Осталось самое малое - закрепить заклинание в этих стенах. Естественно, придумывать способ на ходу не пришлось. Пальцы сида сжались вокруг замершего в ожидании паука, и тот, несмотря на внешнее соответствие материала золоту, сломался с хрустом тонкого стекла. Храбров разжал руку. На ладони остались трубчатые, трипофобные обломки, неровно блестящие в свете заколдованных факелов.
Секунда отделила это внешне странное действие от следствия, которое могло бы оставить глубокий отпечаток в психике случайного свидетеля. Вначале могло показаться, что маслянистая чёрная жидкость, навроде чернил, потекла из отверстий, бурля и вскипая в пальцах мага. Но субстанции становилось всё больше, она принимала странные, извивающиеся и колючие формы, вспениваясь и осыпаясь с руки градом неприятно лоснящихся образований. Мгновенно преодолевая стадии рождения и взросления, чёрные пауки, сколопендры и клопы омерзительно подрагивающим потоком хлынули в трещины и щели старинных стен, в тёмные уголки подоконников, в промежутки оконных рам и в укромные места за колоннами. Они толкали друг друга длинными колючими лапками, перекатывались, спотыкаясь о свои же неуклюжие тельца и взметая в воздух жвалы, усики-щупы и бугристые брюшки. Через несколько долгих мгновений в коридоре снова оказался один лишь Храбров, убирающий в тайный карман бесполезные, но уличающие обломки артефакта. Насекомые не просто лишь забились в стены, где их мог бы обнаружить какой-нибудь прибирающийся домовой, но растворились в самом кирпиче. В пыли, в выщербинах, в замочных скважинах и в облупившейся краске на картинах - они незримо осели там ровным слоем тончайшей паутины магии. Помещение стало выглядеть немного пустее, немного загрязнённее, несмотря на совершенную обыденность, как будто ничего не изменилось. Даже воздух казался теперь другим: он чуть больше обычного пах сыростью, и сквозняк с бритвенным воем обтекал углы и выступы немногочисленной мебели и декора. К сожалению, трудно совсем обойтись без побочек.
Храбров достал небольшое зеркало, украшенное с тыльной стороны изображением обвивающейся вокруг самой себя многоножки, и погляделся в него. На месте полотняно-бледного отражения незамедлительно проявилась проекция коридора. Сид мог посмотреть со стороны на свой призрачный силуэт, на портрет Сарданапала, на двери. Но он бы не стал так заморачиваться, если бы ему нужен был лишь один широкий ракурс. Сосредоточенно нахмурив брови, он усилием воли сдвинул изображение - и оно, дрогнув, поплыло вдоль коридора, поворачивая к одной из дверей. Пронеслось вдоль всего помещения, сделало круг, покачалось вверх-вниз - нужно было проверить вариативность угла обзора. Работало не без шероховатостей, но неплохо. Сид расслабился, зеркало погасло и отправилось обратно в карман.
За окнами ветер швырнул на стёкла россыпь капель дождя, с глухой дробью возвещая о том, что сегодня всем спящим само небо будет играть шершавую колыбельную свежести и прохлады островного ливня. И правда, пусть спят спокойно. Чем спокойнее они будут спать - тем меньше смогут поспособствовать Храброву в его не слишком приятных задачах. Чародей потёр пальцами переносицу. Он надеялся, что Лорд убедится в тщетности поисков на территории Тибидохса чего-то интересного для непостижимых, но, скорее всего, алчных, планов Его Высочества, и соблаговолит освободить своего аттенданта от должности наблюдателя. За кем угодно, где угодно, но не тут, не на Буяне.
В прочем, на всё это воля явно не его, не потерявшегося в мультивселенной и в самом себе сильфа. Он накрыл лицо ладонями, провёл в стороны, будто пытаясь стянуть с себя усталость. То ли после долгого творения магии, то ли паразит давал о себе знать, то ли эмоции снова копились мёртвым грузом, но результатом было лишь одно: он очень хочет спать. Ещё раз оглядевшись, Храбров прихватил едва не забытые часы, чей песок только что осыпался на дно весь, и исчез с этажа учеников, стараясь не думать о том, когда и зачем наложенные сегодня чары смогут ему пригодиться.

[Гремислав Езерский]

Гремислав не стал ничего не сказал по поводу замечания Влада и просто пошел в сторону комнат. Время было уже позднее, людей особо вокруг не было. – Показывай, где твоя комната. – Грем зевнул и потянулся. По нему было заметно, что он хотел спать не меньше своего спутника, но оставлять того в таком состоянии рука не поднималась. – Мне, все же, не хочется, чтобы ты уснул где-то по дороге. Иначе завтра среди учеников будет ходить один очень интересный слух: "Сегодня ночью какой-то ученик, что решил преклонить голову у какой-то стенки, стал жертвой плясок хмырей и призраков". Только вот призраков ты не почувствуешь, а вот хмыри знатно попляшут на твоих и без того хрустящих костях. – Парень негромко засмеялся, продолжая идти.

[Владислав Мусин]

До комнаты Влад шел медленно, близко к стене, проводя по ней кончиками пальцев, будто намереваясь ухватиться за нее в случае падения.
- Мне казалось мою комнату очень легко найти, по зловещей ауре смерти, - парень закатил глаза, он явно был недоволен человеком, который говорил это, - и сену
Влад провел рукой по волосам и вытащил соломинку, которой ткнул Гремислава в плечо. Похоже у мага было не так много времени на расчёсывание своих волос более качественно, чем это было сейчас.
- Я уверен, что мне не требуется твоя помощь, и ты можешь идти отдыхать, - сказал он и тут же чуть не упал, запнувшись то ли о свои ноги, то ли о воздух.
Поймав равновесие Влад ускорил шаг, подходя все ближе к своей комнате.
- И вообще все уже привыкли что я сплю где попало, - фыркнул он.

[Гремислав Езерский]

- Я до твоей комнаты не доходил. По этому я и не знаю где она у тебя. – Стоило парню споткнуться, как Грем подхватил его под локоть и поставил прямо. – Раз ты спишь, где попало, значит я смогу спокойно прислать к тебе хмыря, чтобы он тебе пару пинков прописал. И вообще, я не желаю видеть тебя спящим под дверью своей комнаты. Я сильно добрый, а одеяла у меня всего два. Первый раз ты еще будешь спать еще под одеялом, а дальше, может быть, тебя задавит большое пушистое нечто. Наверно. Если оно от меня не сбежит в будущем. – Парень окинул Влада взглядом и вздохнул. – Главное на улице не усни. А то точно съест кто-то. – Это уже прозвучало намного тише и практически неслышно, пока он вытаскивал еще пару соломинок из волос мага, что назойливо маячили перед глазами.

[Владислав Мусин]

Влад не стал выпутываться из рук темного, ему было слишком лень, да и это не было неприятно.
- Принципиально не буду спать рядом с твоей дверью, - отшутился темный. - Никто меня не будет есть, я не съедобный, как мухомор.
Когда Гремислав протянул руку чтобы убрать соломинки из волос, Влад зажмурился и дернулся, будто ожидая что его ударят. Затем открыл глаза и посмотрел на Гремислава, пытаясь сделать вид, что ничего не было. Темный покраснел, чего давно не было и нахмурился. Он был явно готов сбежать в свою комнату, дверь которой была за его спиной, но ему не хотелось, чтобы это выглядело грубо, все же Езерский все ещё держал его локоть.
- Я наверное пойду. Спасибо за помощь, - пробубнил Влад и шмыгнул в комнату, оставив дверь приоткрытой...

[Гремислав Езерский]

- Да не. На мухомор ты не особо похож. Ты слишком бледный для мухомора. Но хмыри даже мухомор съедят, с них не убудет. По этому не стоит спать где попало. – Парень заметил, как Влад дернулся, стоило начать ему убирать солому из чужих волос, но спрашивать не решился. Все же он мог задеть довольно личную тему. Гремислав отпустил нового знакомого и кивнул. – Да, конечно. Иди отдыхай. Я тоже пойду. - Он развернулся и пошел в свою комнату, по пути улавливая тихое рычание пушистого «монстра», как парень про себя его окрестил. Через пару минут Езерский скрылся за дверью нужной комнаты.