Заповедная Роща

[Даниил Конёв]

Конев кивнул Тейт, принимая ее ответ, и вновь погрузился в свои раздумья. Интересно, что змейка из воды все так же продолжала кружить вокруг него, но казалось, будто парень этого вовсе не замечает. Зато чего не заметить было тяжело, так это появление Мунакры. Скосив на нее взгляд, Конев тут же его отвел и стал старательно изучать землю, не желая допускать даже тени возможности пересечься с нею взглядами, после чего стал последовательно захлопывать и запирать на засов все двери своего разума. То, что эта так называемая светлая любила лазить по чужим мозгам без каких-либо зазрений совести, за то время, что Мунакра отсутствовала в Тибидохсе, он забыть не успел, а потому предпочитал заранее озаботиться собственной защитой. «Понаражали телепатов, понимаешь, куда ни плюнь – всюду любители пошастать по чужим мозгам. Проклясть бы всех и каждого, да лениво слишком».
Подтверждением тому, что Мунакра не изменила своих привычек, стал подвергшийся атаке Суольф. Защищать его Конев не стал – это, в конце концов, был ценный урок для местами излишне наглого ученика – однако не смог не прокомментировать поведение давней знакомой тяжелым вздохом.
Светлые, тем временем, не торопились. Пришло лишь две ученицы, которых Конев видел впервые – тонкой наукой артефактологии те не интересовались, доблестно прогуливая его лекции, что, однако, волновало доцента мало: за все светлое вполне успешно отдувалась Магда. «Что же, тем лучше для них, что задерживаются. Боюсь, их светлые умы не оценят всю глубину моего замысла». Не торопился, тем не менее, и Конев, ни копать себе могилу, ни доверять это дело циклопам. В принципе доверять в столь тонком деле, как собственная могила с сакральным смыслом столь примитивным существам, как циклопам… Ну, такая идея могла прийти в голову только в ветреные головы светлых, не иначе.
Появление кота, тем не менее, стало знаком. Конев не рассчитывал изначально на помощь со стороны, но в целом, так было даже лучше. Парень взглянул на Тейт. Они знали друг друга достаточно долго, чтобы понять ее просьбу без прямо сказанных слов, а легкое телепатическое касание лишь удваивало взаимное понимание. «Почти все уже в могилах… Что же, значит, никто не помешает».
Конев неспешно достал из нагрудного кармана своей рубашки патрон, положенный туда Тейт. Серебро, за использование которого нарезы в дуле револьвера спасибо явно не скажут, однако… от одного раза все равно ничего не будет.
- Тейт! – голос Конева был неожиданно весел, когда он заряжал патрон в барабан. – Мистер Сальвери передает вам привет.
Наведя пистолет ровно на грудь демонессы, Конев нажал на курок. Тот факт, что пуля не могла закрутится в стволе из-за твердости серебра не особо волновал парня – с такого расстояния промазать было невозможно, к тому же, Тейт не собиралась уворачиваться. Крови должно было быть много – Конев все же целился ровно в сердце – однако смотреть у него времени не было. Быстро, дабы не дать уйти решимости, он навел револьвер на собственный висок и скороговоркой выговорил:
- Я отрекаюсь от эйдоса и согласен на его использование в ритуале доцента Конева!
Мгновение – и прозвучал выстрел, а тело парня, простояв еще секунду, стало неспешно заваливаться на бок. Тем не менее, упасть оно не успело – еще в полете плоть стала превращаться в воду, а для тех, кто был способен видеть, в его груди стало нарастать невыносимо-резкое сияние пакующего вещи эйдоса. Причина тому была очевидна – вокруг Конева во множестве разгорались руны, светящиеся морозным голубым светом и превращающие акт суицида в не более, чем крайне рисковый ритуал, который парень обдумывал весь сегодняшний вечер.
Вода, бывшая минуту назад телом Конева, не успела еще впитаться в землю, когда руны погасли и действо было завершено – лишь кольцо юного колдуйдеда одинокого блестело в грязи. Теперь оставалось самое сложное – вернуться из Нави без привязки к старому телу.

----> Навь. Лес

[Тейт]

Спустя какое-то время Тейт надоело лежать на земле, она встала, и стала шарится по карманам.
Нащупывая там всякую бессмыслицу, которая в Нави не понадобится, в виде носового платка, колечка с сапфиром, которое служило оберегом от сглаза, пара сосательных конфет для вечно плачущих первокурсников, из дельного она достала только кристальный флакон с алой жидкостью, откупорив крышку, быстро опустошила ее и бросила через плечо со всей силы, на которую была способна. Несчастный сосуд в дребезги разбился о дерево, спокойно растущее в трех метрах за ее спиной.
На новоприбывших Тейтинера скосила глаз и вернула его в позицию, они ее не волновали, не светлые, которые не могли сами выкопать могилки, а девушка пришедшая с Лесной, показалось ей знакомой, но сейчас рыжую волновал только Артефактолог.
"Скоро ли?" - но вот уловив в его старческих чертах легкие изменения, на лице ее всплыла неоднозначная счастливая улыбка, девушка сделала полу шаг и вытянула левую руку к Конёву:
- До встречи, - выстрел пронзил ее сердце, миг, рыжая схватилась правой рукой за сердце, ладонь тут же окрасилась кровью, проникшей из под белой рубашки и пиджака. Еще миг и Тейт упала навзнич.
Алая жидкость выпитая ранее вошла в реакцию с кровью и серебрянной пулей. Тело девушки покрылось алыми рунами неизвестными никому в этом мире, после чего тело рассыпалось в бордовую волну и впиталось в землю, таким методом она смогла скрыть наличие или отсутсвие своего эйдоса, а так же попасть в Навь, а по возвращению стать еще лучше, красивее и сильнее.


---> переход в Навь

[Эмми]

Девушка бежала шла со всеми, стараясь не отставать. Как только они пришли, Эмми молча кивнула присуствующим в знак приветствия, а Пушинка тут же встала около ног хозяйки. Светлая стала осматриваться. Её немного пугала тьма леса и вообще ложиться живой в могилу не самый кайф. Демоненок с опаской посмотрела на Эмми. Волшебница поняла без слов Пушинку и взяла её на руки, успокаивая. Пискнув, демон слезла. Староста сняла свой рюкзак, проверяя вещи,(Бутылка воды, кулёк волшебных конфет, аптечка, острозаточенный кинжал),а так же потирая свое кольцо. Светлая пошла к одной из свободной могил и аккуратно легла туда, закрывая глаза. Пушинка повторила за хозяйкой и, свернувшись клубочком на ней, закрыла глаза. Слушая песню Кота, Эмми ощутила странные чувства, но уже двигаться не могла.

-->>Навь

[Семён Деришев]

Невероятно бестолковое чувство, знакомое всем после недавнего пробуждения, всё ещё не отпускало Деришева. Противным комком затаилась в груди вина и с удовольствием подтачивала юношу изнутри. Внешне староста не показывал этого, ещё чего не хватало. Тёмные и практически вся группа светлых волшебников мирно спали в ямах, которые у Семёна не поворачивался язык назвать могилами. Ведь в них - живые?..
Светлый слегка мотнул головой, самому себе указывая на разбежавшиеся мысли. Оказалось, дела с рытьём временного пристанища в земле обстоят намного проще. Лишний раз мысленно отметив Иру за заслуги, он бросил в яму свой рюкзак с нехитрым содержимым и прыгнул вслед за ним. Подошвы ботинок ударились о поверхность земли. Решив не терять времени даром, волшебник сел, опершись спиной о "стенку". Юноша глубоко вздохнул и, выдыхая, закрыл глаза. Он настолько увлёкся выметанием лишних тревог из своей беспокойной головы, что не заметил, как конечности, уже не чувствовавшие холода, обессиленно легли на сырую землю, а мягкие и печальные звуки голоса кота Баюна всё отдалялись, отдалялись...

>>>Навь. Лес

[Ира Синицына]

Коридор --->

Мирослава, кажется, только и ждала команды на выход. Потому что, едва Ирка успела сделать пару шагов по лестнице, мимо нее пронесся обдавший девушку осенним холодом ураган. Синицына хотела была тормознуть излишне энергичную младшекурсницу за край капюшона, но пальцы успели схватить лишь пустоту.
Красноречиво махнув рукой — "Нет, ну, вы видели?" — Ира почти сердито оправила куртку и поспешила следом. Благо, остальным повторного приглашения не потребовалось, как и дополнительного контроля.
Дальнейшие события прошли как в тумане — уже почти ночном тумане, который, видимо умудрился расползтись от рощи по всему острову. Или это был какой-то другой туман, как знать…

***
Командовала сторожами Ирка, может быть, и лучше некоторых преподавателей, но точно хуже госпожи завуча. По счастью, скатерть-самобранка, так удачно оказавшаяся у моторчика-Миры, смогла поставить точку в возникшей «приворотной» дискуссии между двумя сторонами.
И циклопы, откуда-то вытащившие проржавевшие лопаты, больше похожие на ковши экскаватора, послушно потопали следом за теряющейся на их масштабном фоне людей, в воздух поднимая пыль и некоторые мелкие камни. Впереди, немного теряясь в белесой дымке, уже виднелась роща. И дуб, которому в скором времени предстояло стать общим памятником.

***
Сейчас девушка задумчиво разглядывала кору легендарного дуба, изредка отходя в сторону, чтобы летящие комья земли не прилетели ей прямо в лоб. Ну, или в глаз. Увернувшись от очередного снаряда, она обернулась и внимательно вгляделась в лица подопечных. Остальные присутствующие ей были мало интересны — до такой степени, что все фразы, так или иначе звучавшие рядом, Ира успешно пропускала мимо ушей. Впрочем, другие тоже мало интересовались её мыслями.
Не то, чтобы она как-то боялась того, что им предстояло — бывало и страннее, и страшнее. Скорее, немного переживала за младших. Но лучше они будут учиться выживать и помогать другим под присмотром. В будущем таких возможностей может и не быть, а решения придется принимать не менее критические. А пока она будет подкидывать им новые шансы и бороться за них до последней капли крови — если в Нави вообще существует такое понятие.
Уверенность и даже некоторая одухотворенность в лицах товарищей помогли ей немного успокоиться — уголок губ немного дернулся в подобии улыбки.
Рядом продолжали работать циклопы, чье переругивание на древнем языке — земля возле дуба успела хорошенько промерзнуть — и сердитое сопение явно намекали на то, что в награду они ждут явно не паровые котлетки. Ирка покачала головой, глядя на свежевскопанные могилы — их могилы.
Её не волновали количество лишних углов или не особенно ровные линии… Спроси её кто, она бы сказала, что предпочла бы одну общую: меньше труда, да и теплее, если лягут все вместе. Вряд ли качество обыкновенной по своей сути ямы как-то повлияет на их путешествие — некоторых вообще и сидя, и стоя хоронили, ничего, не жаловались.
Услышав, что Кот уже завел свою похоронную песню, Ирка дернулась и, все-таки не удержавшись, прикрикнула на разомлевших от запаха закопченных окороков циклопов:
— Шустрее, шустрее! Плевать на форму, главное — чтобы не обвалилась! — пока она суетилась и махала руками на приглашенных рабочих, Мира, Даша и оба старосты уже успели занять посадочные (полежечные?) места.
Дождавшись, пока циклоп закончит махать инструментом, Ира на прощание выпустила зеленую искру, буркнула формулу общей благодарности и сиганула в яму, отбив себе пятки о твердую землю — не спасли даже толстые подошвы ботинок. Могила оказалась довольно глубокой — когда в сравнении оказалась она, а не стражник — и у Синицыной промелькнула мысль, как ей потом отсюда выбираться-то…
Мелькнула и сразу пропала — песнь уже набирала свою силу, вокруг становилось все холоднее, а веки понемногу наливались свинцом. Ира поправила палантин на шее и легла на ледяные камни и замерзшую грязь, наплевав на чистоту яркой куртки. Расправила плюшевый капюшон, дополнительно подложила мягкие края "шарфа" под голову, поерзала, чтобы нитки амулетов и прикрепленный ремнями меч не так сильно кололи ключицы и спину. Сунула руки в карманы. Слегка вздрогнула, услышав внезапный выстрел, и пробурчала привычно: «Ох уж эти темные».
И подогревая тело изнутри родным элементом, прикрыла глаза и для успокоения мыслей несколько раз прокрутила на пальце кольцо, засыпая — надеясь, что не навсегда.

---> Навь

Вне темы: Интересно, сколько из вас дочитают до конца? Ставь лайк, если увидел этот оффтоп

[Татьяна Мунакра]

Ощущения были неимоверно странные. Вроде бы обычная земля: холодная, влажная - но лежать в ней было как-то не по себе. Мунакра никогда не задумывалась о смерти, но сейчас, лёжа в своем, хоть и поддельном, но гробу, она стойко решила, что повторять такие эксперименты не будет. Затянутое тучами небо захватывало взор, клубилось и, кажется, оседало под звуки голоса Кота. Его Песнь звучала зловеще, взор туманился с каждой последующей строчкой.
Внезапно ведьме захотелось встать, вырваться из туманящего голову плена, очиститься от прилипшей, противной земли и больше никогда не возвращаться сюда. Но тело не слушалось. Единственное, что могла сделать тёмная - это крепче сжать рукоять меча, мирно покоящегося в ножнах и ожидающего своего часа. Кольцо, чувствуя магическую силу Стиха, слегка пощекотало палец.
Дышать стало трудно, сердце сжалось от необъяснимого чувства, холод начал пробираться сквозь теплый плащ. Девушка глубоко вдохнула, будто в последний раз набирая воздух в лёгкие, и закрыла глаза, не в силах держать их открытыми дальше.
Бесспорно, было страшно. Но отступать уже было поздно. Мунакра полностью расслабилась и позволила себе выдохнуть.
Темно.

---> Навь

[Николай Храбров]

Зал Двух Стихий --->

Полётный зонт тихо скользил на деревьями совсем у самых крон, рассекая густой мрак, расстелившийся под грозными нагромождениями туч, скрывших от острова луну и звёзды. Сапоги сидевшего на нём боком тёмного то и дело касались беспокойных на ветру ветвей деревьев. Серебристый плащ пришлось обмотать вокруг тела, чтобы, подхваченный, как и те ветви, ветром, он не снёс Храброва с волшебного транспорта. Погодка была нелёгкая, но ковылять пешком особо не хотелось, а тайные пути фей он здесь ещё не находил, если они вообще были на этом острове.
Пусть с трудом, но дорогу в рощу юноша вспомнил, и она была уже совсем близко. Даже при взгляде сверху это место еле заметно выделялось среди остального древесного массива, и вот Коля уже завис над густыми кронами. Снизу веяло загробным миром, и совсем скоро ветер донёс до сида ответ на вопрос о происхождении этой энергии.
В бушующей над островом стихии, вплетаясь в вой, скрип и шелест, тянулся напев похоронной песни. Сомнений нет - Баюн там.
Волшебник, приглядев просвет в листве, осторожно опустился в него, приземлившись рядом с настоящим импровизированным кладбищем. Кот без устали ходил по своей волшебной цепи, поддерживая контролирующую такой необычный процесс магию.
Юноша не стал отвлекать учёное создание от его важной работы. Вместо этого он пошёл вдоль выкопанных перед дубом ям. В каждой мирно покоились обитатели Тибидохса. В основном знакомые, однако были и новые лица. Да и старые-то как будто узнавались заново.
Вот Таня Мунакра. Похоже, и она вернулась в школу. Было бы интересно узнать у неё подробности. Лицо колдуньи спокойное, только казалось слегка печальным. В прочем, наверное, это связано с тем, какой он её запомнил: задумчивой, переживающий непростые моменты в жизни. Фейри кивнул девушке, как знак уважения былой памяти о ней. Естественно, она этого не видела.
Дальше Синицына. Эта, видимо, привлекла к работе циклопов. Неудивительно, у одноглазых дуболомов даже нет мозга, чтобы его выносить. Коля усмехнулся при мысли об оставшихся за плечами препирательствами, олицетворение которых лежало вот тут, в этой чересчур глубокой яме, из которой, видимо, её потом придётся вытаскивать на полётном инструменте.
Следующая могилка. В ней покоился Семён. Светлый ещё при Храброве был примером хорошего примера, не было сомнений, что теперь он староста и первый комсомолец. Хотя, кто знает, люди меняются. Но вряд ли предположения волшебника ошибочны. Даже странно видеть такого оживлённого молодого человека в таком не совсем живом состоянии.
В стороне от покойничков поблёскивал рунный круг. Бегло окинув следы ритуала взглядом, сид предположил, что кто-то решил использовать альтернативу. Может быть, отправив в Навь свой эйдос целиком, а может как-то иначе. Юноша даже мог предположить, кто это сделал. Кто предпочёл поступить не как все - проверенным дедовским методом, а по-своему. Что же, как житель страны фей, Коля такое новаторство только одобрял и уважал.
В попавшейся на глаза следом яме прозябала... Как же её? Вроде знакомая, но вспомнить трудновато. Будто бы что-то на Л. Леся? Да, очевидно она. Отличница, весёлая, но общались они немного, так что и повспоминать было будто бы нечего. Было бы грустно, если бы не было не грустно.
Лишь мельком заглянув в остальные вместилища, никого знакомого представитель фейского двора, кажется, не нашёл. Да и пора было уже заканчивать этот смотр экспозиций.

Внезапно в мыслях парня промелькнула грандиозная идея. Вместо того, чтобы помогать школе держаться на плаву под ударами беспокойных божеств бородатого прошлого, можно было бы избавиться от этой преспокойненькой компашки. Убить, сжечь, насыпать сверху курган. Проронить пару слезинок и, вместе с шапкой из учёного кота, вручить школу с оставшимся в Нави руководством Лорду. А хотя, чего мелочиться - сразу Королю и Королеве Фей. Вот это был бы рост по карьерной лестнице!
В голубых глазах на миг появился металлический блеск, как блик солнца на пере стимфалийской птицы. Но тут же погас. Идею трудно осуществить, ещё толком не зная о силах потенциального сопротивления. Но даже без анализа было понятно, что в одиночку никакой захват он не проведёт. Наверняка в школе остались несколько преподавателей, а сколько сюрпризов спрятано по всему острову Древниром и его последователями - остаётся только гадать.
Да и неизящно это. Громко, заметно. Если бы Тибидохс был одной школой и одним замком магов на весь мир, то можно было бы просто взять его армией, штурмом, это бы не было слишком большой проблемой. Но у волшебников целая мировая организация, которая просто не сможет не заметить такого вопиющего поведения.
Секундой позже что-то другое перехватило мысль Храброва. Что-то, что, похоже, утратило силу за время пребывания в королевстве сидов, и теперь вновь набирало власть, почувствовав живое дыхание смертного мира. Это что-то пошевелилось под сердцем, липкими щупальцами тоски попыталось выбраться из глубин сознания.
Юноша отогнал все эти мысли разом. Не делаем и не думаем ничего лишнего. Следим за операцией по спасению руководства школы и документируем, при желании помогаем. Сид скучающе оглянулся на Баюна. Тот, даже если и знал что лишнего, не подавал виду, дальше водя свой чародейский напев и обходя дуб по золотой цепи.

Коля ещё раз пересмотрел свои вещи. Волшебный глаз на месте, никуда ему, собственно, деваться было и не положено. Меч в лёгких ножнах на поясе, волшебный перстень темнеет на указательном пальце. Амулет против воздействия на разум брать бесполезно - Навь всё равно пробьётся, ещё медальон сломает, это не дело. Также на поясе пара пузырьков: на одном распылитель, это спрей для отпугивания нежити. На пикси, диких низших фейри и леших, как показывали опыты, он действовал. Хватить должно было примерно на четыре эффективных использования. В другой ёмкости болталась зелёная, горькая на вкус жидкость - усилитель магии. Им стоило пользоваться осторожно, порция рассчитана на один раз, и даст выпившему больше волшебных сил на случай, если что-то произойдёт с личным запасом, или понадобится резерв для более сильного колдунства.
Похоже, это всё.
Фейри присмотрел себе место недалеко от могилы, кажется, Семёна, хотя в общем это было не суть важно. Поднял руку с кольцом, сосредоточился, чётко очертив границы воздействия заклинания.
- Привратитум!
Яркая, будто такая же эпатажная, как хозяин, красная искра ушла в землю, и та провалилась вглубь, превращаясь в густые клубы водяного пара, уносимые протягивающим даже под сенью леса ветром. Когда это облако развеялось, под ним открылась аккуратная прямоугольная могила, достаточно неглубокая, чтобы выбраться из неё. Можно было, конечно, подобно некоторым, изобрести велосипед и с помощью фейских фокусов переместиться в Навь, но во-первых зачем, если всё тебе уже готово, да ещё так атмосферно, а во-вторых - ещё поди угадай, как тёмные боги отреагируют на проявление магии сидов на своей территории.
Так что юноша, осторожно ступив в место своего упокоения, неторопливо лёг на спину, помпезно сложив руки на груди крестом, будто какой-нибудь фараон. Веки фея сомкнулись, и он медленно выдохнул, позволяя тягучей смеси ветра и погребальных песен кота проникать в свои слух и сознание. Перед тем, как провалиться в гулкую пустоту посмертья, Храбров успел подумать, как, должно быть, его светлые одежды похожи на саван, в самый раз для такого путешествия.
И всё смолкло.

---> Навь

[Даниил Конёв]

Первым на поляне появился эйдос – то единственное нерушимое, что было собой и продолжало существовать вне зависимости от мира. Следом, будто задумавшись на мгновение, в воздухе завис кулон с демонической кровью – нечто куда более изменчивое, однако все же в достаточной мере материальное и энергетическое одновременно, чтобы воплотиться после прямого перехода из Нави в Срединный мир. Спустя еще мгновение, вокруг эйдоса изо льда сформировалось кольцо, слив заурядную воду с энергетикой того ее аналога, что был в Нави и восстанавливая артефакт. Наконец, прекратив игнорировать законы физики, кулон и кольцо упали на землю, прямиком во влажную грязь, оставшуюся тут с момента суицида Конева и так, к счастью и не высохшую.
Потянулись долгие секунды, за которые посторонний наблюдатель мог бы мысленно поставить точку в жизни Конева, однако грязь зашевелилась, собираясь воедино и приобретая форму. Вначале приобрела свои очертания рука с кольцом, от нее небольшой волной трансформация пошла дальше, формируя пояс верхних конечностей, шею с кулоном на ней и голову. Натужно опираясь своей единственной конечностью о поверхность, это существо медленно, с трудом поднимало себя вверх, а вместе с этим и создавало из грязи все больше и больше частей своего тело. Вот и торс, вторая рука, наконец, пояс и ноги – процесс шел все быстрее и быстрее, в чертах этого существа даже стал постепенно вновь вырисовываться Конев, однако… Что-то было не так. В груди, шее с правой стороны, на животе напротив предполагаемой печени земля осыпалась, отказываясь формировать тело так, как она это делала в остальных местах без всяких проблем.
- Че-е-ерт, - неразборчивое сипение было некому услышать и прокомментировать, однако на это никто и не рассчитывал.
Неожиданно грязь расступилась, поглощая кулон из крови, и вновь сомкнулась. Существо замерло, земля, будто под руками умелого скульптора, становилась все более и более детализированной, формируя даже одежду на, без сомнения, Коневе. Вдруг засияло кольцо и, подчиняясь расходящейся от него волне света, стала осыпаться земляная пыль, обнажая под собой живую человеческую плоть. Секунда – и Конев судорожно вздохнул, лишь для того, чтобы тут же закашляться, выхаркивая заполнившую легкие кровь. Три раны, что были на его земляном теле, никуда не делись: печень, легкие и сердце, сонная артерия – все это было пробито и сейчас активно кровоточило, обещая вновь вернуть Конева в разряд трупов.
- Сп-спок-кх-ойно, - звук собственного голоса, пусть и хриплого, прерывистого, едва слышного, позволил сконцентрироваться. Конев, рефлекторно зажимая кровоточащую шею рукой, закрыл глаза, обратился во внутрь своего тела. Ему всего лишь нужно было остановить кровь, убрать лишнюю жидкость из легких и заставить сердце работать – плевое дело для того, кто умеет управлять водой. Смешок, сорвавшийся с губ парня, был похож скорее на хрип умирающего, однако едва ли сам Конев это заметил. Залатать сразу три смертельные раны было невероятно сложно, однако демоническая кровь активно помогала своему новому владельцу, не желая покидать тело и, будто обладая собственным сознанием, продолжала течь по разрушенным сосудам в нужном направлении.
Парню оставалось лишь возглавить весь этот процесс – из своей воли восстановить сонную артерию, ограничив кровь не плотью, но магией; стянуть разорванный миокард ледяными нитями и усилием воли заставлять сердце сокращаться; вывести всю кровь из легких обратно в сосуды; наглухо закупорить не столь пока что нужную печень. Теперь нужно было лишь перевести дыхание, и…
- Аквас Исцелятус!
Оставшаяся в земле под ним вода утратила свою стихийную суть, осыпавшись ледяным прахом и отдав силы на исцеление тела мага, а Конев, наконец, облегченно вздохнул – пусть он все еще был тяжело ранен, смерть отступила, давая время на то, чтобы в спокойной обстановке привести себя в порядок. «Чертов Триглав!» Именно ему Конев был благодарен своим состоянием после перехода – кости пробили тело за мгновение до перехода, разрушая энергетические оболочки и не позволяя проработать свое тело при создании в местах разрушений. Сейчас, банальным стихийным заклинанием исцеления, Конев восстановил тело, однако аура будет приходить в норму куда как дольше, и лечить ее – это уже за пределами возможностей артефактолога.
Обведя уставшим взглядом поляну, парень хмыкнул – чуть в отдалении, в окружении абсолютно сухой травы, рассыпающихся в прах листьев и потрескавшейся земли, лежала шпага, а к ней тянулся ручеек его крови, наполняющий пустоты в рукояти. Артефакт не захотел исчезать, сам создав себе материальное вместилище. А может и попросту не мог, ведь Конев не зря завершил его создание фразой, постулирующую вечность творения, фразой, что имела Силу.
Алалины, с другой стороны, рядом не было, однако это было не удивительно – ее тело сейчас лежало в Общей Гостиной, и именно в него Конев заботливо телепортировал душу профессора из Нави перед тем, как с муками пытаться вновь воплотиться в Срединном мире. Вздохнув, Конев со стоном поднялся с земли и, подобрав шпагу, неспешно заковылял к замку – его задание было выполнено, а сам он чувствовал себя слишком плохо, чтобы думать о чем-либо, кроме родной кровати и интенсивной терапии в окружении десятка артефактов разного толка.
«Хоть что-то хорошее – теперь мой биологический возраст в районе пары минут, а не сотни лет. Можно сказать, все прошло по плану, хе-хе».
А позади в нематериальном плане неспешно рассеивались кости из Нави. И кто знает, может, они так и исчезнут бесследно, проиграв в борьбе некротической энергии силе жизни леса. А может найдут для себя материальное вместилище и доставят проблем… В любом случае, это будет проблема Конева из будущего, Конев же из настоящего слишком устал, чтобы в принципе подумать о том, что вместе с ним перенеслось что-то еще.

[Суольф Эннилирс]

Лес, Навь
Глубокий вдох сквозь стиснутые зубы, словно на самом деле проснулся и всхрапнул перед тем, как открыть глаза. Но на ум приходят куда как более мрачные сравнения:
Как водолаз, у которого на большой глубине в баллоне закончился кислород.
Стоило Суольфу несколько часов назад; Целую вечность; Уснуть, как удерживаемая его волей вода снова стала подчиняться законам физики, и, если бы не дополнительные чары, не одна водонепроницаемая одежда не выдержала бы столь долгого нахождения в мокрой среде. Меч лежал на груди, как Суольф и ложился, сложив ладони на гарде. Теперь, чтобы встать, потребовалось сдвинуть его, от чего можно было только порадоваться размерам постели. А уж такое чувство, как радость, сейчас было необходимо, как воздух. Казалось бы: ты выжил, вернулся, сохранился в абсолютной целости, включая рассудок; Радуйся! Ан нет, не радовалось чего-то, только всё тело потряхивало, будто тебя только что вытащили из пропасти, над которой ты повис, ощущая, как корень куста, единственная твоя страховка, медленно поддаётся под напором пальцев, разделяя участь человека, что даже при смерти стремится навредить природе. Выбравшись наверх, Суольф огляделся по сторонам. Чтобы обладать полной картиной происходящего, пришлось пройтись взад-вперёд по лжекладбищу, потому что глубина некоторых ям не позволяла издалека определить, есть там кто-то, или нет.
В мире живых наступал холодный промозглый рассвет. По отпечаткам на почве и по отсутствию обитателей могил на своих местах можно было сделать вывод, что все ушли, а значит все выжили. Как маленький бонус, мелькнула мысль, что он, Суольф, Лесная и Волкова прибыли в Явь последними. Покосившись на кота, который не спал всю ночь и пел, пока не стала ясна судьба каждого из участников операции, Эннилирс отметил себе, что теперь они все должны Баюну, и лучше этого не забывать. Убедившись, что Кира и Леся обе живы и у обеих не наблюдается признаков скорой смерти, юноша извлёк обеих из могил и перенёс по очереди под дуб, поближе ко всевидящему оку кота. Затем развернулся к просвету меж деревьев.
Первый шаг, и сразу ощущается разница между миром мёртвых и реальностью. Жизнь так и брызжет из-под ног, шумит в ветре, бурлит по бокам и над головой. А что самое главное, нет никакого давления на разум, от чего хочется смеяться и плакать. Вот только в глубине души затаился какой-то ком, а сердце говорит, что Суольфу не хочется ни с кем встречаться. Они ведь вернулись одни, без Аида, без Юлии. Когда кот звал его из Нави, в Эннилирсе, помогая спасителю, проснулись принципы семьи: отступи, если можешь, ударь потом, главное оставь себе такую возможность.
И он сбежал, исчез из параллельного мира, так ничего и не узнав о тех, за кем и ради кого они спускались туда. Еще шаг, будто что-то большое и жуткое заворочалось под землёй. Но теперь уже не страшно, ведь Суольфа и это жуткое нечто разделяют совсем не десятки метров песка и камней.
Вне темы: Суольф возвращается к себе в комнату, на чём завершается это его приключение. Четверокурсник снова может вести два одновременных отыгрыша на всех территориях этого магического мира.